Записки из школы для «умственно усталых» детей

Мария Власова – ставропольчанка. Она закончила девять классов в краевом центре и, подтвердив глубокое знание химии, уехала в Москву в Специализированный учебно-научный центр Московского госуниверситета. Он известен еще как школа-интернат №18 имени академика Андрея Колмогорова. Впечатлениями о своем учебном заведении для одаренных детей Маша решила поделиться с читателями «ТЭ».

— На первый взгляд кажется, что нет ничего лучше, чем находиться среди единомышленников, а уж тем более среди людей практически с равными способностями. Однако большая группа людей, отобранных по одному признаку (в данном случае его называют одаренностью), может столкнуться с рядом проблем. Я выделила основные.

Проблема № 1. Если в школе, где раньше учился ребенок, в силу своих особых способностей он был одним из лучших, то теперь он сталкивается с тем, что уровень требований заметно повысился, и кроме того, таких, как он, теперь много вокруг. Значит, учеба требует гораздо больших усилий. Если же этого не происходит, то через некоторое время, когда появляются первые оценки в журнале (мне, кстати, недавно поставили первый в моей жизни «кол»), ему начинает казаться, что он хуже остальных. И если школьник придерживается принципа: «Лучше быть первым в Вероне, чем вторым в Риме», то жить ему становится тяжело. А уж если заветной мечтой всей его жизни является золотая медаль… Лучше о таком даже не думать.

Проблема № 2. Есть случаи обратные: человек не уверен в себе и заранее боится, что может оказаться в последних рядах. Этот страх заставляет некоторых учиться так, что они и на улицу лишний раз уже не выходят. Бывают случаи, которые заканчиваются прыжками из окна с криками вроде «Я маленький зеленый косинус!»...

Проблема №3 заключается в том, что многие центры для одаренных детей — это школы-интернаты, и располагаются они не в милой деревенской глуши, а в достаточно больших городах. Средний возраст учащихся — 15-17 лет. Они вдруг оказываются вдали от дома, без присмотра родителей, и никому неизвестно, какие мечты они захотят воплотить, почувствовав себя самостоятельными. Лично я уже успела увидеть, как быстро маменькины сыночки и папенькины дочки, почуяв наконец аромат свободы, забывают о своих научных идеалах и стремлениях.

Или, напротив (правда, намного реже), дети начинают безумно скучать по дому, всхлипывать и рыдать в трубку, мечтая лишь о каникулах как о манне небесной.

Проблема № 4. Общежитие для одаренных школьников совсем не такое, как для тех же студентов, поскольку за нас ответственность все же несет администрация. Во избежание каких-либо эксцессов наша жизнь расписана буквально по минутам. В этом расписании указано, когда вставать, когда идти на зарядку, когда делать домашнее задание. Уверяю, что долгое пребывание в месте, напоминающем санаторий строгого режима, порой давит на нервы. Вот что написал один выпускник нашего интерната:

Там царит надо всем подавленье,
Непонятно кого и зачем,
Доходящее до преступленья
Подавленье неведомо чем…
Послушанье и яркость ума
Здесь пытаются слить воедино –
То, что вечно — огонь и вода,
То, что издавна — несовместимо.

Проблема № 5 глобальна. Она заключается в современной системе российского образования. Я только недавно осознала, что девять лет жизни были попросту потеряны, из прежней школы никаких знаний, кроме самых элементарных, не вынесено. И дело-то не во мне и не в конкретной ставропольской школе. На самых первых уроках в интернате нас спросили, по каким учебникам мы учились, а услышав ответы, попросили забыть обо всем, что там написано. Мол, ошибок в этих книжках немерено. И с каждым годом уровень знаний поступающих сюда детей все ниже. Особенно это стало заметно сейчас, когда школы начали готовить учеников к сдаче ЕГЭ. По русскому языку, например, одиннадцатиклассники должны знать, что «красный» — это прилагательное, а «тройка» и «тюль» — существительные. Но разве выпускнику достаточно лишь этих элементарных основ?

Так что внезапное открытие того, что нужно серьезно напрягаться по учебе, поначалу поражает всех поступивших в наш центр. Вспоминали недавно, как в прежних школах проходили физику. Выяснилось, что уроки проводились у всех примерно по одной схеме: чтение вслух параграфа, затем его пересказ, а на дом задавали упражнения, для решения которых нужно было знать одну формулу. Много думать над задачками (и не только по физике) мы все стали, только поступив в интернат. Еще один пример — сочинения по литературе. Нам рекомендовали здесь навсегда забыть о фразах типа «я думаю», «я считаю», «как мне кажется»: литература — тоже наука, которую, как и математику, не интересует, что именно думаете по конкретному поводу именно ВЫ.

Проблема № 6 банальна. Коротко ее можно изложить так: не хватает времени на то, чтобы за два года изучить ВСЮ школьную программу.

***

Из всего перечисленного может сложиться впечатление, что школа для одаренных детей сродни детскому оздоровительному крематорию «Искорка». Но, несмотря на вышеперечисленное, уверяю, обучение здесь в итоге приносит плоды. Во-первых, даже из жутчайших разгильдяев в результате получаются толковые студенты. Во-вторых, за счет резкой смены обстановки, переезда в чужой город, невероятного количества общих страхов и проблем все сразу начинают тесно общаться и за год становятся ближе, чем иные за одиннадцать школьных лет.

Самое интересное, изложив все это, я пришла к выводу, что уже не сомневаюсь в пользе обучения в школе для одаренных детей. И если раньше я порой думала: «А ведь могла бы отказаться, когда мне позвонили из Москвы и сказали, что я поступила», — теперь понимаю, что на вопрос «Согласны ли вы учиться в нашей школе?» ответила бы только «да».