Памяти Александра Абрамовича Шершевского

Нашему общему дому, интернату, одиннадцать лет. Мы вместе с ним переживаем его взлеты и неудачи. Для многих из нас он стал не только местом работы, но и сосредоточением жизненных стремлений.

Нашим выпускникам-ветеранам под тридцать. И у каждого из них, самого первого и самого юного, перед взором те, кто определил их судьбу в науке и в жизни, их нравственные идеалы.

Когда я пишу эти строки, я, прежде всего, возвращаюсь к светлой памяти Александра Абрамовича Шершевского.

Вспоминаю мое первое впечатление. Кабинет директора (теперешняя учительская). По-особому располагающий к себе человек в очках среди очень молодых математиков. (Они, А.Сосинский, Е.Гайдуков, А.Егоров, А.Мищенко, Д.Гордеев, М.Козлов, выглядят почти мальчишками. Их диссертации еще не написаны.)

Удивляло любовное и уважительное, на равных, отношение к ним Александра Абрамовича. И это оставалось всегда. Уважение к человеку - юному, молодому, и независимо от возраста. И вера в него. Вспоминаю одного из наших общих учеников. Блестяще одаренного. И в такой же степени разболтанного. Мы терялись в мерах по урезониванию 12-летнего "гения" и, признаться, собрались отправить его к маме. Тогда Александр Абрамович взял всю ответственность на себя... И вот в прошлом году некий выпускник пришел на педпрактику в класс Александра Абрамовича. Так они встретились уже в положении педагогов. Оказывается, все эти годы Александр Абрамович не упускал из виду нашего "отчисленца", теперь был рад его принять в интернатских стенах как наставника своих учеников.

Александр Абрамович следил за ним и верил в него так, как он умел верить во всех своих питомцев. Я не боюсь этого слова. Ибо в его отношении к ученикам было не только отцовское и учительское, но нечто более близкое и нежное. Он помнил всех, кто когда-либо у него учился, радовался и по-детски гордился успехами своих учеников. "А Вы знаете, Валентин Никулин - мой ученик. Правда, с математикой был не в ладах... И Олег Анофриев - мой ученик. И Защипина из театра Сатиры. Она меня приглашала на премьеру".

Александр Абрамович помнил, но не называл имена множества своих учеников. Их набралось бы слишком много. Он их любил. Но не по ведомственному признаку, не за успехи по предмету. Он любил их совершенно бескорыстно, за них самих. Я вспоминаю Александра Абрамовича в Третьяковской галерее. Он идет от картины к картине, буквально облеплен своими восьмиклассниками. Экскурсия только что закончилась. Но Александру Абрамовичу этого мало, и он решил еще раз поводить ребят от полотна к полотну.

Человек, открытый всему прекрасному и щедро стремящийся приобщить других к тому, что сам любит.

Мне кажется, что такие люди заслуживают памятника - памятника Учителю; потому и существует уважение и любовь к учителю, что есть такие люди, как Александр Абрамович Шершевский. И я думаю, что мы могли бы собрать книгу воспоминаний о человеке, которого мы все любили и уважали. Один наш выпускник сказал: "К сожалению, нас не учил Александр Абрамович, но мы знали, что в интернате есть такой человек, Александр Абрамович Шершевский, и это во многом определяло наше отношение и к математике, и к людям, и к интернату".

Ради утверждения высоких и гуманных начал, согласно которым жил и трудился Александр Абрамович, мы обязаны закрепить сделанное им в слове о нем.