О коллегах с благодарностью

Слева направо: А.В.Шевкин, К.А.Краснянская, Л.Ерганжиева (бывш. аспирантка И.Ф.Шарыгина), С.Б.Суворова, Л.В.Кузнецова, гостья из Канады (стоят), С.С.Минаева, Л.О.Рослова (сидят).

Это единственная фотография из моего архива, на которой изображены несколько сотрудниц отдела математического образования Института общего среднего образования Российской академии образования, в котором мне довелось проработать целых 15 лет.

Когда я поступил на работу в институт в 1984 году, он назывался иначе: Научно-исследовательский институт содержания и методов обучения Академии педагогических наук СССР, а отдел назывался лабораторией, руководил ею Виктор Васильевич Фирсов, много сделавший с коллегами для реализации передового подхода к созданию программ по математике.

Помню как в 1988 г., когда в конкурсе учебников для 4-5 (5-6) классов «победил» учебник Э.Нурка и А.Тельгмаа, Виктор Васильевич на заседании лаборатории объявил, что лаборатории поручено помочь внедрению учебника-победителя в школу. Учебник этот «неважный» (я сильно смягчаю эпитет Фирсова), надо написать книгу для учителя, с помощью которой можно было бы по нему работать. И тут же назвал фамилии коллег, которым он поручает эту работу: С.С.Минаева, Л.Ю.Чернышова, А.В.Шевкин. Я тут же отказался, а Виктор Васильевич спросил меня в перерыве: «Так ты считаешь, что чем хуже, тем лучше?». Качество учебника-победителя — а он был хуже учебника Н.Я.Виленкина — я мог оценить, так как к тому времени уже был соавтором только что вышедшего учебного пособия «Арифметика» С.М.Никольского и др. и имел представление о том, каким должен быть хороший учебник. В разговоре с В.В.Фирсовым я предсказал, что учебник-победитель продержится не больше двух лет — до первых результатов обучения по нему. Надо признать, что в прогнозе я ошибся, так как по неопытности и наивности не предполагал активной и многолетней поддержки учебника-победителя Министерством образования.

Интересно, что тогда я только начал работу над кандидатской диссертацией, поэтому публичная пикировка с непосредственным начальником, от которого многое зависело, могла бы мне навредить. Как оказалось, мои опасения были напрасными. В.В.Фирсов больше никогда не возвращался к упомянутому эпизоду — как будто его и не было.

Из первоначального состава лаборатории, который я застал, надо упомянуть Александра Михайловича Абрамова — выпускника ФМШ № 18 при МГУ, где я учился в выпускном классе. Он много работал с академиком А.Н.Колмогоровым, был соавтором его курса «Алгебры и начал анализа», по которому и сейчас учится полстраны, а также курса геометрии (6-8), подвергшегося неоправданной критике академика Л.С.Понтрягина во влиятельном партийном рупоре — журнале «Коммунист». Критика учебника и всей реформы математического образования, проведенной под руководством величайшего математика XX века, подорвала его здоровье и ускорила уход.

Хорошо помню мое недоумение, когда учебник геометрии А.Н.Колмогорова объявили плохим и заменили учебником А.В.Погорелова. Перед этим я только закончил работу по нему с первым моим физматклассом, а теперь вдруг оказалось, что наши хорошие результаты были получены по плохому учебнику!

Александр Михайлович — большой мастер писать полемические статьи и фельетоны. Этот его талант служит сейчас защите отечественной школы от непродуманного реформирования. Он один из авторов Открытого письма Президенту России, которое подписали 420 академиков, профессоров и преподавателей вузов, директоров и учителей школ. Этот документ называется «Нет» разрушительным экспериментам в образовании.

Из коллег по лаборатории надо упомянуть величайших тружеников — Юрия Николаевича Макарычева и Нору Григорьевну Миндюк — авторов действующего с начала 70-х годов учебника алгебры для 7-9 классов. Общение с этими интересными методистами и научными сотрудниками «старой» классической закалки дало мне очень много. Они поддерживали меня, интересовались моим участием в написании учебников с академиком С.М.Никольским. Вдумайтесь: мы писали учебник, конкурирующий с их учебником, а Юрий Николаевич искренне радовался нашим находкам. Вот это вы сделали здорово! — сказал он про ознакомление учащихся с действительными числами до систематического изучения курса алгебры. Эта объективность и доброжелательность автора учебника при оценке работы другого авторского коллектива дорогого стоит.

Помню, что когда я только начал работать в лаборатории с авторами учебников, по которым много лет работал, то меня посещало чувство, которое я давно испытал в летней математической школе в Красновидове. Тогда я был мальчиком из провинции, столбеневшим в благоговении при виде гуляющих по дорожке и беседующих друг с другом академиков А.Н.Колмогорова и П.С.Александрова. Когда на встрече первого нового года в лаборатории я поделился своими ощущениями, то коллеги со смехом меня успокоили: не волнуйся, скоро сам станешь автором учебников!

Всего через неделю после этого предсказания меня пригласил мой коллега Николай Николаевич Решетников на встречу с академиком С.М.Никольским для обсуждения его «Арифметики». Н.Н.Решетников дал мне рукопись книжки и попросил сделать предложения по системе упражнений к нему — особенно по текстовым задачам. В мае уже была отпечатана первая часть «Арифметики» (ротапринтный вариант, по которому я позднее вел эксперимент). Так молниеносно сбылось пророчество о моем участии в написании учебника. На первых порах книга не имела статуса учебника, но ее 400-тысячный тираж 1988 года (издательство «Наука») разошелся очень быстро.

Многое и важное для научной работы дали мне беседы с Инной Ароновной Лурье и с Инной Львовной Никольской, исподволь направлявших мои поиски в работе с научной литературой, много советовавших мне в моих первых научных опытах, в работе над кандидатской диссертацией.

Я бесконечно благодарен Светлане Борисовне Суворовой — соавтору Ю.Н.Макарычева и Н.Г.Миндюк по учебнику алгебры — за опыт совместной работы в лаборатории, которой она руководила несколько лет после В.В.Фирсова. Помню, что когда я подготовил одну из первых моих статей для журнала «Математика в школе», то, посмотрев ее, Светлана Борисовна написала краткую рецензию, чтобы ускорить обычную для того времени процедуру «прохождения» статьи в печать. Я обязательно скажу Александру Ивановичу, — добавила она, — что статьи опытного учителя, способного рецензировать работы других авторов, можно публиковать без рецензирования. Именно Светлана Борисовна порекомендовала меня для работы в Федеральном экспертном совете, где за 10 лет я получил неоценимый опыт критического анализа чужих работ и изложения собственных аргументов. Были случаи, когда в совете я давал отрицательные рецензии, преграждавшие путь (иногда лишь на время) недоброкачественной учебной литературе. Однако чувствовал я себя неуютно. Наступил момент, когда я спросил себя: вот ты критикуешь чужую работу, а сам сможешь написать что-нибудь стоящее не в соавторстве, а самостоятельно? Этот вовремя заданный себе вопрос прибавил мне решительности, и я взялся за первую самостоятельную книжку — сборник текстовых задач для учащихся 5-6 классов, который потом перерос в книгу для учителя «Обучение решению текстовых задач в 5-6 классах».

Именно Светлана Борисовна пригласила меня в авторский коллектив нового учебника математики для 5-6 классов под редакцией Г.В.Дорофеева и И.Ф.Шарыгина. Она ценила мой опыт учителя и опыт работы с С.М.Никольским. После упомянутого конкурса учебников, на котором «Арифметику» С.М.Никольского назначили быть четвертой, не могло быть и речи о ее внедрении в школу. Меня пригласили реализовать свои наработки в новом проекте — и я согласился. Позже, когда учебник С.М.Никольского был издан, когда стало ясно, что это мой главный учебник, когда я сильно разошелся во взглядах на способы реформирования школьного математического образования с Г.В.Дорофеевым и его командой, меня «попросили» из авторского коллектива. Разрыв назрел, но Светлану Борисовну я всегда вспоминаю с большим уважением.

Особо надо отметить следующего заведующего нашей лаборатории (потом отделом) — Георгия Владимировича Дорофеева. Первый опыт моего общения с ним был для меня весьма полезен. Это мэтр — один из зачинателей жанра абитуриентской литературы, написавший с М.К.Потаповым и Н.Х.Розовым страшно популярную в мои школьные годы книгу. Г.В.Дорофеев прочитал мою первую рецензию (написанную «для себя») на опорные конспекты по математике В.Ф.Шаталова, опубликованные в «Учительской газете», и сказал: у Вас получается, Вам надо писать. Потом я часто ощущал поддержку своего заведующего — и когда написал рецензию для Федерального экспертного совета на томские учебники, и когда написал статью Как не надо обновлять тематику школьных задач.

Уже потом, когда Георгий Владимирович активно включился в реформирование школы, в статье Наступим ли еще раз на грабли, реформируя школу? я позволил себе усомниться в правильности выбранного им направления реформирования школьного математического образования. Я писал о необходимости учета всех мнений и об опасности опоры на единственную точку зрения лиц, «назначенных на этот раз быть правыми». Отстаивая вытесняемую из школы геометрию, я назвал новомодным раздел «Анализ данных». Этих вольностей Г.В.Дорофеев никак не мог мне простить — при встрече он не подал мне руки. Так я стал идейным противником своего бывшего заведующего.

Теперь для меня существует два Дорофеева. Один — мэтр, заслуги которого высоко ценю, перед образованностью и энциклопедичностью которого преклоняюсь. Другой — «реформатор», против которого отчаянно воюю. На мою статью Куда ведет реформа? Г.В.Дорофеев подготовил ответ с весьма красноречивым названием: «Кто больше озабочен судьбами школьного математического образования: враги или друзья народа?». Эту статью он принес в журнал «Математика в школе», она пошла «по рукам» — так ко мне попала ее копия. Ожидая публикацию разгромной статьи, в которой мой бывший начальник разносил меня в пух и прах, язвительно называя талантливым журналистом и обвиняя во всех смертных грехах, я подготовил ответ с аккуратным разбором неаккуратных аргументов моего оппонента. Статья Г.В.Дорофеева так и не вышла, а у меня получилась статья Мы спорим о реформе школы, или Письмо моему критику Г.В.Дорофееву. Так с моим бывшим начальником мы оказались по разные стороны баррикады, название которой «реформа школы». А как все хорошо начиналось…

Практически одновременно с Г.В.Дорофеевым в лабораторию пришел Игорь Федорович Шарыгин — блестящий решатель задач, автор замечательных статей в «Кванте», сборников геометрических задач, факультативного курса, учебников по геометрии. Как-то в моем первом физматклассе я разобрал с ребятами известную задачу про статую. Игорь Федорович увидел у меня на столе рисунок к знакомой ему задаче и спросил: а как ты ее решаешь? Убедившись, что я решал задачу традиционным способом с помощью производной, он показал мне другое — геометрическое решение, которое очень понравилось ребятам. Ситуацию, когда решение задачи упрощалось или находилось красивое решение, основанное на совете И.Ф.Шарыгина, ребята объясняли по-своему: мимо проходил Шарыгин.

Помню, как после переезда на новую квартиру я никак не мог купить подходящую спальню. Своим огорчением я поделился с Игорем Федоровичем, а он позвонил знакомому директору мебельного магазина, которого учил когда-то математике. Это было время всеобщего дефицита — купить что-то пользующееся спросом «за просто так» — без переплаты — было невозможно. Когда, наконец, после многократных посещений в другом конце Москвы «сидевшего на дефиците» директора, я «достал» спальню, то от переизбытка чувств решил подарить Игорю Федоровичу что-нибудь скромное, но очень нужное. Это был дефицитный тогда большой китайский термос, который мы купили с женой накануне, отстояв огромную очередь. Один термос купили себе, а второй — Игорю Федоровичу. Подарком он остался доволен, но назавтра принес на работу шикарный альбом художественных репродукций для меня. Он умел помогать только «за просто так».

Горжусь тем, что в соавторстве с Игорем Федоровичем мне довелось написать одну из первых моих книжек — «Задачи на смекалку». А его последней книжкой стала сказка в стихах для детей «Уроки дедушки Гаврилы, или Развивающие каникулы».

В последние годы жизни Игорь Федорович отдал много сил борьбе за сохранение школьного математического образования, против его разрушительного реформирования. Как и в математике, он мыслил нестандартно, блестяще парировал доводы оппонентов, писал талантливо, чувствовал слово и владел им виртуозно… Эта борьба далась ему слишком дорого, она определенно укоротила его жизнь. Сердце не выдержало…

***

А на фотографии, давшей толчок моим воспоминаниям, вы видите моих бывших соратников по лаборатории, моих бывших соавторов по учебнику под редакцией Г.В.Дорофеева и И.Ф.Шарыгина. Это Клара Алексеевна Краснянская, Светлана Борисовна Суворова, Людмила Викторовна Кузнецова, Светлана Станиславовна Минаева, Лариса Олеговна Рослова.

Вот уже пять лет как я вернулся на постоянную работу в свою школу, с которой не порывал связь все 15 лет работы в Академии педагогических наук. Это были 15 лет профессионального самоопределения и становления. Теперь, предаваясь воспоминаниям по случаю юбилея, я с благодарностью вспоминаю всех. И тех, с кем вместе работал, и тех, у кого учился, и тех, с кем беспощадно воевал. Каждый из них внес свой вклад в формирование моих профессиональных и даже бойцовских качеств.