Роман Индык: …хотел стать настоящим космонавтом

Как вам игралось такую личность как Цандер?

Цандер - наконец-то что-то живое, настоящее, о чем бы я хотел сказать. Наконец-то – не сериал. Это для меня важно. Мне было очень легко войти в роль. Тем более, что у меня природа организма - она во что-то, без моей головы, без моего желания верит. Был разговор с режиссером о Цандере - я о нем стал думать. Думал-думал-думал, свыкся с этим, заболел страшно, похудел на пять килограммов. При моей комплекции это ощутимо… Я ничего не ел. Три дня ничего не мог есть. Я так никогда не болел. Вот такая штука. И стал Цандером.

Ваше «космическое» прошлое как-то этому помогло?

Я родился в Калуге. И поэтому все, что связано с космосом, для меня является… Это вообще город, в котором невозможно не смотреть на звезды. Они там очень близко. Этот город, где возведены центральные заводы космической отрасли, космический музей, был построен для развития космонавтики. Он вырос из некогда заштатного городишки благодаря Циолковскому, которого все пинали и не замечали … И каждый ребенок в Калуге - так или иначе – но обязательно смотрит на звезды.

Вы, как я понимаю, не стали исключением?

Более того – я был юным космонавтом и хотел стать настоящим космонавтом, для начала -  военным летчиком. Я все детство провел на крышах. Для меня это всегда была позиция края. Сколько себя помню - это край крыши, где я сижу, подо мной зеленое море листвы, которой в городе много, а надо мной – голубое небо. Поэтому, конечно, все, что связано с космосом, для меня является источником мощнейшей вибрации. Я сразу впадаю в резонанс и выхожу на какой-то очень глубинный уровень человеческой искренности.

Цандер воспринимался даже его современниками как человек, деликатно говоря, не от мира сего – мечтал о полетах на Марс, когда в стране особенно и есть-то было нечего. Интересно, как играются такие роли, если учесть, что подобная цандеровской одержимость в наше время, по-моему, не понимается, да и вообще не слишком ценится?

Понимаете, какая штука… Все-таки в те времена титан Цандера – он всем был виден. Недаром же целый завод - рабочие, а не начальство - согласился из своего кармана платить конструктору зарплату, лишь бы он закончил исследование по двигателям. Согласитесь, это неслабо, когда бригады снизу вот так проплачивают.

Вот я и хотел эту значительность личности хоть как-то передать. Кончено, понимая, что в подходе моя роль требует определенного уровня ответственности, поскольку такой тип идеалиста, Дон-Кихота в нынешнем времени вообще очень сложно играть. Современная наша жизнь, и впрямь, не терпит пафоса, чистоты духа, любых подобных проявлений.

У нас же - эпоха релятивизма. Все относительно: добро, зло. Они как-то смешиваются – черное с белым – такое серенькое время. А во времена Цандера и Королева были чистые краски. Все было безумно пафосно. Теперь же существует очень мало людей с явными принципами. И любой человек, который сейчас отстаивает что-то, сразу становится яркой фигурой.

Ну, на картине о Королеве вы-то как раз поработали с актрисой, у которой есть и сформулированные политические принципы и взгляды, есть и активная гражданская позиция. Я имею в виду Наталью Фатееву. А как она вам показалась в профессиональном качестве?

У меня случился буквально поворотный момент в моей оценке Натальи Николаевны как актрисы. Она, представитель старой актерской школы поначалу была для меня секс-звездочкой прошлых времен, актрисой непонятно какой - ролей заметных всего две-три, хорошие глаза очень… Но стоило поработать с нею рядом, как все перевернулось. Насколько же Фатеева оказалась профессиональна! Пришла на площадку, будучи уже в образе матери Королева. И это психическое состояние держала весь день, даже, когда во время съемок что-то не получалось, когда начиналось сильное напряжение. Режиссер заводился, а Фатеева, не выходя из образа своей героини, говорила: «Ну, что же, ну, сделала глупость, могу себе, наверное, позволить». Она разбавляла ситуацию как мать. И ни на секунду не расслабилась! И понятно, что весь съемочный день (как бы она ни устала) Фатеева вынесла себе в профессиональный плюс. Сработала абсолютно мощно. Это то, чего я не умею. Но теперь, украв, тоже буду стараться использовать.

Вы увидели разницу в старой и современной актерских школах?

На нашей картине меня расстроил молодняк - очень необязательные ребята. Ну, а то, что делала Наталья Николаевна - это советская школа. А они всегда работают как бы с ощущением: «а вдруг Сталин войдет?». Они себе не позволяют подхалтурить… Хотя могут сорваться, заорать. Могут быть очень крутыми звездами.

И Фатеева тоже?

Достоинство Натальи Николаевны в том, что она просто нормально работает. И при этом работает очень интересно. Я не думаю, что у нее в нашей картине была какая-то фантастическая по перестройкам роль - дело в качестве работы. Знаете, как хорошее серебро или золотой червонец… С современным латунным привкусом не сравнимы. Так и у Натальи Николаевны - там такая чистая проба! Чистая монета, да. Надкусить можно, если не веришь, и сам убедишься. Недавно, кстати, пересмотрел «Место встречи изменить нельзя», ее сцену с накладыванием маски. К-а-а-а-к подробно, к-а-а-к аккуратно, к-а-а-а-к тщательно, как достойно, какой уровень! На каких длинных планах!

Часто «крадете» у других их актерские приемы?

Было бы, что красть. Ведь прервалась связь столетий, нить времен гамлетовская. Ни один из старых актеров не передал молодым своего искусства. Евстигнеев, Смоктуновский, Борисов умерли и при этом ничего не оставили. И никто не знает, как работать. И в режиссуре так происходит тоже. Мы все придумываем заново: русский театр, русское кино. Просто заново – никто ничему не научился.

Мне кажется, или… Вы точно ни о чем не жалеете, бросив научную стезю?

Я никогда не думал об этом. Но, скажем так: в параллельном классе в моем интернате учились люди, организовавшие впоследствии МДМ-банк. Это центральные фигуры современного бизнеса. Я им завидую? Да. Я жалею, что я не стал бизнесменом? Да. У меня были моменты, когда я с ужасом все проклинал. Но в целом – нет, не жалею. Особенно, если вспомнить, что послужило отправной точкой для перехода из одного состояния  в другое.

А именно?

Было девятое мая, мы ехали куда-то. И  одна знакомая мне сказала: «Тебе слабо уйти? Или собираешься так вот всю жизнь заниматься электронными платами для телевизоров и не получить от жизни то, что хочешь?». «А я разве чего-то хочу?» - спросил я. «Ну ты на себя посмотри». Через неделю я уже был в Москве.

А я до этого вообще никаким боком не имел отношения к театру, хотя ходил на какие-то творческие вечера, в поэтический театр. Но никогда не думал, что, чтобы быть актером, мне надо учиться. Я учился в Калуге. У меня была такая научная совершенно стезя. Династия.

Я написал родителям страшное письмо-прощание, уехал тайно, потому что родители не понимали ситуацию. Было очень болезненно. Кляну себя. Но, наверное, по молодости так и надо делать – уезжать на БАМ, строить какие-то новые города.

А кем была та девушка?

Раньше - актрисой, сейчас она монахиня. Живет в монастыре, занимается замечательными делами. Человек, нашедший себя.

А вы? Ваша фамилия ведь не часто появляется на афишах. А жить-то надо, семью кормить.

У меня параллельно постоянно что-то сосуществует. Занимаюсь журналистикой, драматургией, музыкой, пишу стихи, играю в кино.

Тогда кто вы – актер, драматург, поэт?

 Ну, как… Маяковский снимался в фильме? Снимался. Играл как актер? Играл. Писал сценарии? А прославился как поэт. Набоков прославился как писатель, а не как собиратель бабочек. Хотя был очень хорошим ученым-энтомологом. Вот и я не знаю - кто я. Во всяком случае, я занимаюсь поиском Искренности. Резонанса честности по отношению к себе – не к другим. Я плохо понимаю, что значит «соответствовать себе внутренне», поэтому не могу это сформулировать. Но такой постоянный поиск резонанса – это, наверное, задача не только моя – вообще человечества.