Андрей ПЕТРОВ: «Для большинства прикладных работ необходим заказ на НИР и НИОКР от предпринимателей»

Реализация федеральной целевой программы «Исследования и разработки по приоритетным направлениям развития научно-технологического комплекса России на 2007—2012 годы» вызывает массу вопросов со стороны учёных, бизнесменов, экспертов. Руководитель Государственной дирекции ЦНТП Андрей Петров в разговоре с корреспондентом STRF постарался на них ответить.

Справка: Петров Андрей Николаевич, директор ГУ «Государственная дирекция целевой научно-технической программы»

Андрей Петров: «Роснаука не имеет права
осуществлять контроль финансовой деятельности организаций.
Наш принцип: мы работаем с джентльменами»

В коммерциализации технологий всё определяет бизнес-заказчик

Сейчас инициативы в формулировании конкурсных лотов на госконтракты по ФЦП даже в разделе «разработка технологий, готовых к коммерциализации» исходят в основном от учёных, а не от предпринимателей. Значит ли это, что учёные лучше бизнесменов понимают, какие технологии готовы к коммерциализации?

— Если инициативы по тематике и проектам будут исходить только от научного сообщества, вероятность того, что именно данные разработки окажутся востребованными в реальной экономике, не очень высока. Наверняка будут проекты, которые действительно станут революционными, сами сформируют рынок, но всё же для большинства прикладных работ, на мой взгляд, необходим заказ на НИР и НИОКР от предпринимателей.

Проблема в том, что сейчас мы все живём в режиме роста, реорганизации, реформ — и предприниматели в том числе. Административная реформа до конца не закончена и бюджетный процесс до конца не оформлен, идёт реорганизация структур управления наукой, реорганизация академий и т.д. Когда предприниматель заказывает и финансирует разработку технологии, работы по её внедрению в производство — это долгосрочные инвестиции. А чётко представить себе, что будет в России через три года, предсказать состояние, статус того или иного научного коллектива — очень сложно.

Роснаука может как-то стимулировать бизнес к участию в формировании конкурсных лотов на госконтракты, заключаемые в рамках ФЦП?

— Пока в наших отношениях с бизнесом принципиально ситуация не изменилась, но положительная тенденция наметилась. Есть примеры, когда лоты объявлены по инициативе предприятий, но пока это ещё не встало на системную основу.

Мы контактируем с представителями некоммерческих организаций, сформированных бизнес-сообществом. Например, регулярно проходят встречи руководства Роснауки и «Опоры России». Мы включаем предпринимателей в состав рабочих групп и комиссий по ФЦП. Вопрос их активности и включённости в нашу деятельность — это вопрос другой, но мы делаем всё от нас зависящее, чтобы поддержать диалог.

В федеральной целевой программе есть соответствующие разделы, конкурсные лоты по которым формируются по прямому заказу бизнеса. Это раздел 2.7 в блоке «Разработка технологий» и 3.2 в блоке «Коммерциализация технологий». Мы не корректируем формулировки лотов по этим разделам, как в других случаях, — всё определяет бизнес-заказчик, даже техническое задание, прилагаемое к тендеру. Существует только одно условие: научно-координационный совет ФЦП должен поддерживать тематику лота. Но его решение опирается на чёткие критерии:

• соответствие проекта приоритетным направлениям реализации программы;
• гарантии со стороны частного заказчика необходимого объёма софинансирования;
• соблюдение сроков выполнения проекта — в пределах сроков действия ФЦП;
• коммерциализация результатов на территории России.

В октябре этого года в рамках программы будет завершён ряд проектов долгосрочного прогнозирования научно-технического развития (Форсайта). Роснаука будет опираться на данные этих прогнозов в формулировке лотов ФЦП?

— Безусловно, в частности в работе над её вторым этапом на 2010—2012 годы. Но эти материалы нужны не только нам. Они будут направлены и в правительство, и в Государственную думу, в том числе на их основе будет формироваться бюджет, корректироваться законодательство.

Помощь в генерации знаний не означает помощи в разработке технологий

Представители научного сообщества не раз высказывали мнение, что проект, успешно завершённый рамках раздела «Генерация знаний», должен автоматически получать поддержку в рамках разделов «Разработка технологий» и затем «Коммерциализация технологий», если соответствует при этом всем необходимым критериям…

— Автоматически не может — это не позволяет существующая нормативно-правовая база. Но у нас есть примеры, когда проект успешно завершён в первом блоке «Генерация знаний», и комиссия по приёмке рекомендует его для финансирования во втором блоке. Так проект получает дальнейшую поддержку.

Но если проект был успешным при выполнении раздела программы «Генерация знаний», может быть, логично автоматически поддерживать его и дальше, вплоть до стадии инновационного воплощения?

— На мой взгляд, в корне неправильно считать преимуществом тот факт, что инновационный проект уже получил бюджетное финансирование. Хотя бы потому, что когда тот или иной проект только запускается, скажем, в первом блоке, ситуация на рынке может быть одна. А к тому времени, когда проект завершён, даже успешно — ситуация может уже измениться. Например, учёные решают разработать некое потенциально востребованное в России устройство. А через год дешёвые аналоги стали выпускаться в Китае и заполонили наш рынок. Допустим, конкурировать с ними бессмысленно, поэтому разрабатывать опытный образец и тем более внедрять в производство — вдвойне бессмысленно, никто не будет покупать. Такова экспертная оценка. Согласитесь, со стопроцентной вероятностью предсказать ситуацию на рынке крайне сложно, даже ведущие специалисты-разработчики могут ошибиться.

Тем не менее, для успешных инновационных проектов у нас создан, можно так сказать, неформальный режим благоприятствования в дальнейшем. Ведь если научная группа успешно выполнила проект, это уже есть некая гарантия её компетентности.

Роснаука работает с джентльменами

Каким образом вы контролируете гарантии софинансирования исполнителей госконтрактов от частных соинвесторов? Как считают эксперты, обязательства, которые предоставляют исполнители, могут оказаться пустыми бумагами…

— Роснаука не имеет права осуществлять контроль финансовой деятельности организаций. Наш принцип: мы работаем с джентльменами. Если есть бумага, подписанная руководителем организации и главным бухгалтером, где указано, что организация привлекла эти средства, и они потрачены на соответствующие цели, то мы считаем, что так и есть.

В свою очередь, финансовую деятельность Дирекции ежегодно проверяет Счётная палата, проверяет Генеральная прокуратура. Их сотрудники выбирают определённое число организаций из тех 700, с которыми у нас заключены контракты, и просят предоставить все документы по проектам; со встречными проверками едут уже к ним.

На открытом рынке работают только технологии мирового уровня

Один из индикаторов контроля эффективности работ по госконтрактам ФЦП — «число разработанных технологий мирового уровня». Каковы критерии, по которым вы определяете, мирового уровня технология или нет?

— Все технологии, которые внедрены и работают на открытом рынке, в том числе российском, мы считаем технологиями мирового уровня.

Там, где речь о внедрении пока не идёт, мы опираемся в первую очередь на экспертные оценки привлекаемых Роснаукой специалистов в данной области, которым мы доверяем. Они дают оценку, соответствует ли технология мировым аналогам и конкурентоспособна ли на открытом рынке. Исполнители, за редким исключением, «по умолчанию» заявляют, что разработанная ими технология соответствует мировому уровню, только на их заключения, естественно, опираться нельзя.

Промежуточные отчёты придумали для пользы самих учёных

Почему так уж необходимо делить любой проект на ежеквартальные промежуточные этапы? Исполнители страдают от гнёта отчётов…

— Здесь есть «подводный камень», который не все понимают. Госконтракт — это не грант. Государство как заказчик работ вовсе не обязано даже выделять аванс. Мы это при необходимости делаем, но, опять же, о стопроцентной предоплате работ речь идти не может. Мы выплачиваем деньги по госконтракту, если принимаем уже выполненные работы по проекту за вычетом аванса. Фактически это означает, что исполнитель должен выполнять проект на собственные средства, которые мы потом возмещаем. А где он эти средства возьмёт? Разбивка на трёхмесячные этапы позволяет принимать нам работы «по частям» и, соответственно, выплачивать деньги не два раза в год, а чаще.

Есть и второй момент. Допустим, комиссия принимает работы только в декабре. Если она решает, что работы по госконтракту выполнены неудовлетворительно и принято решение не выплачивать деньги, Роснауке остаётся только одно: перечислить их обратно в бюджет. Ведомство не имеет права оставлять оставшиеся свободные средства на следующий год. Но в таком случае эти деньги будут просто потеряны для научного сообщества, вот и всё.

Насколько правильно, что исполнители госконтрактов обязаны проводить тендер на закупки оборудования или материалов в рамках работ по проекту, если сумма превысит 100 тысяч рублей? С одной стороны, они уже выиграли тендер, с другой — им необходимо оперативно принимать решения…

— Это требование «висит» только над государственными научными организациями административно-правовой формы «государственное учреждение», то есть академическими институтами и государственными вузами. Институты РАН с 1 января 2009 года к таковым относиться не будут. Государственные вузы тоже потихоньку меняют свой административно-правовой статус на автономные учреждения разного типа и, таким образом, уйдут от этой проблемы.

На мой взгляд, введение требований на «сверхстотысячные тендеры» носило не экономический характер, а скорее, полицейский: была цель навести порядок. Я надеюсь, что постепенно власти перейдут от запретительных мер к экономическим, и рамках этой тенденции и государственным учреждениям внетендерную планку поднимут.

По существующему законодательству, даже если все права на разработки в рамках госконтрактов по ФЦП принадлежат исполнителю, он обязан по требованию госзаказчика безвозмездно предоставить указанному им лицу простую лицензию на применение разработки для государственных нужд. На Ваш взгляд, не отпугивает ли эта норма частного соинвестора?

— Такое требование может быть предъявлено только в том случае, когда исполнитель не в состоянии обеспечить потребности государства в необходимом объёме собственными силами. Например, нужно 50 тысяч операционных костюмов для хирургов, а вы по вашей технологии в состоянии произвести только 20 тысяч. Тогда государство вправе вам заявить: «Будьте добры, передайте лицензию другому заводу, чтобы он обеспечил оставшиеся 30 тысяч», и вы обязаны её передать. Другое дело, что пока я не знаю ни одного прецедента, когда у кого-то из исполнителей по госконтрактам, которые получили исключительную лицензию на разработки, возникли проблемы с государством в области прав на интеллектуальную собственность. Так что, на мой взгляд, здесь пока обсуждать нечего.