Закон больших чисел

Андрею Мельниченко всего 28 лет, и он глава одного из десяти крупнейших российских банков - МДМ. Но до сих пор не совсем понятно, чему больше он обязан своим успехом: собственной исключительности или же исключительным покровителям. Правда, всякого рода вопросы о зависимости и несамостоятельности молодой банкир парирует: "Никого сильнее и весомее, чем я, в своем банке я не знаю".

Инкубатор миллионеров

Несмотря на относительную молодость, с нашим героем порою случаются приступы амнезии.

- Как давно вы знакомы с Мамутом? - интересуются у Мельниченко.

- Я не помню. Мы давно знакомы.

- А как вы познакомились с Дерипаской?

- Как познакомились, не помню. Давно было.

Давно - это всего с десяток лет назад. Когда юный провинциал из белорусского Гомеля Андрюша Мельниченко приехал поступать на физфак МГУ, пойдя по стопам отца, ученого-физика.

До этого Мельниченко учился в физико-математической школе-интернате МГУ, куда попал после республиканской олимпиады по физике. Вообще-то, он и сейчас производит впечатление идеального ученика, коим, по сути, и являлся. Лишь четкое деление школьных предметов на интересные и неинтересные (которые Андрей считал необязательными для глубокого изучения) помешало получить золотую медаль.

В общаговской столовой Мельниченко познакомился с Олегом Дерипаской - скромным провинциалом с Украины, нынешним главой "Сибирского алюминия". Вопреки слухам и многочисленным рассказам, первые шаги в бизнесе Мельниченко начинал делать не с ним, а с двумя институтскими приятелями: Евгением Ищенко и Михаилом Кузнецовым.

В конце 1991 года Мельниченко забросил учебу, целиком окунувшись в зарабатывание денег. Первые пробы пера были как у всех: совместно с приятелями учредили туристическую компанию "Спутник", позднее продавали оргтехнику.

В общем, к 1992 году МГУ (утратив интерес к физике, Андрей Игоревич все же не утратил интереса к жизненным процессам, происходящим в alma mater) представлял собой место, где люди не только получали образование, но и, по собственному выражению Мельниченко, торговали чем попало. На испещренных любовными признаниями и прочими надписями университетских стенах появлялись доски с объявлениями, кто-то что-то продавал, кто-то, наоборот, покупал - в общем, некий аналог биржевой торговли.

- И как следствие,- с интонацией вызванного к доске продолжает Андрей Мельниченко, по-ученически сложив перед собой руки и глядя куда-то вдаль,- существовал товарный оборот. А товарный оборот подразумевает необходимость рассчитываться по товарному обороту. А люди разные ходили: кто с рублями, кто с долларами. Время от времени возникала необходимость в обмене.

Немного поразмыслив, взвесив все "за" и "против", Мельниченко со товарищи открыли на территории МГУ первый обменный пункт. Выбор сферы деятельности был продиктован чисто практическими соображениями: во-первых, бизнес некапиталоемкий, особых изначальных средств не требовал. Во-вторых, высокоприбыльный, да и конкуренции на тот момент никакой в этой сфере не существовало.

Но чужой пример заразителен. Вскоре в МГУ обменников стало как грязи, а студенческий рынок по объему своему и сущности оставался неизменным. Прибыль, естественно, стала резко сходить на нет. Поэтому друзья успешно воплотили в жизнь идею попробовать свои силы в более агрессивной среде - за пределами университета.

Зиц-председатель Круг

Вспоминая свои тогдашние ощущения, Мельниченко говорит, что страшно им не было. Бандитов они не боялись, да и со стороны правоохранительных органов подвоха ждать не приходилось. Ведь тогда, после развала СССР, советское законодательство не действовало, а российских законов о валютном регулировании еще не существовало.

- Так мы тихо-мирно существовали,- вспоминает благословенные времена Мельниченко,- до декабря 1992 года. Потом появилось законодательство, согласно которому валютными операциями могли заниматься только банки, обладавшие соответствующими лицензиями.

Начали искать банк, который дал бы нам возможность продолжать вести подобные операции. Искали по принципу: "Дай, Боже, что тебе негоже". То есть искали банк поменьше, который был бы менее дорогим и подешевле предложил бы этот сервис. Поиски велись по толстому телефонному справочнику, логика подбора была проста, как сотворение мира: нужен банк, зарегистрированный в квартире. Нашли.

Банк "Премьер", кстати, до сих пор живет и здравствует. В председателях правления ходил совершенно замечательный старичок, Круг Давид Моисеевич. Мельниченко отзывается о нем с большой теплотой, хотя и редко с ним сейчас встречается.

Начали работать с этим банком, открыли при банке первый обменный пункт. Потом второй, потом оказалось, что объем бизнеса друзей-товарищей существенно превышает объем бизнеса банка в целом. И тогда новоиспеченным банкирам показалось, что их расходы, стоимость ведения бизнеса получаются неоправданно высокими и что выгоднее просто приобрести что-то свое или же открыть новое дело. Начать, так сказать, с чистого листа. Что, собственно, они и сделали.

В марте 1993 года была получена лицензия финансово-кредитной компании МДМ. В ее учредителях - учрежденная Мельниченко же со товарищи компания, названия которой Андрей Игоревич, естественно, не помнит. Амнезия.

Новорожденная компания имела лицензию ЦБ и специализировалась на валютно-обменных операциях. Появилось несколько обменников в Москве, потом в Новосибирске, потом в Петербурге, потом еще где-то...

В общем, 1993 год прошел под знаком валютного обмена: бизнес прибыльный, простой, некапиталоемкий. Так зарабатывали начальный капитал. В конце 1993 года получили банковскую лицензию, то есть компания преобразовалась в настоящий банк, сохранив название.

Английский консерватизм

Сегодня под маркой МДМ работают и банк, и промышленная группа - успешная, динамично развивающаяся компания, в активе которой крупные металлургические предприятия: Волжский трубный завод, "Кузнецкие ферросплавы", Ковдорский ГОК...

А что до банковского бизнеса, то он, по словам Мельниченко, должен укрупняться. И с точки зрения карьеры именно на этом поприще Мельниченко - консерватор. Он не испытывает желания создавать новые проекты, за исключением развития уже существующих. В этой связи достаточно символично выглядит недавнее назначение Игоря Мельниченко председателем правления Конверсбанка и последовавшее затем заявление о намерении сконцентрировать обслуживание атомных предприятий через Конверсбанк и собрать не менее 80% всех "атомных" денег. Со временем должно произойти слияние двух банков - к слову, первое слияние в России банков подобного масштаба.

...А Мамут попал в МДМ по приглашению самого Мельниченко - он предложил ввести бывшего кремлевского советника в наблюдательный совет банка. К слову сказать, туда же входит студенческий приятель Андрея Игоревича, Олег Дерипаска.

- Хорошо, а вас можно назвать хозяином банка? - пытаются идти в обход журналисты.

- Я председатель правления, один из акционеров. А менеджмент банка контролирует банк.

- И все решения вы принимаете исключительно на свой страх и риск? Может, за вами стоит кто-то более сильный и весомый?

- Никого более сильного и весомого я не знаю.

Умеренность и аккуратность

Успех приносит как позитивные, так и множество негативных моментов. Что касается позитива - однозначно женская любовь. Успех уже сам по себе харизматичен, а все остальное (внешность, там, или неровно обрезанная челка), как правило, никакого значения не имеет. Как только Андрей Мельниченко появился в рейтинге самых завидных женихов, опубликованном в недавнем номере "Карьеры", в редакцию позвонили несколько барышень, томными голосами выспрашивавших, как можно связаться с этим "милым банкиром".

А из отрицательных моментов известности - непременное появление разных компроматов и слухов. "Мне очень нравится читать милицейский компромат на себя. Машинописные справочки, писанные по кривой, обычно с грамматическими ошибками. Смешно и глупо".

По Мельниченко, чтобы сделать карьеру и добиться успеха, надо работать и четко концентрироваться на цели. А потом эту цель достигать. А еще надо бояться. Бояться сгореть. На старте или посередине. Поэтому он старается работать более качественно и профессионально. Насколько хорошо у него это получается, можно судить по его успехам: "Мы ничего не потеряли, а, наоборот, развились. Значит, все идет по плану".