'Новый школьный стандарт может стать подлинным национальным проектом в области образования...'

Идея о создании стандарта школьного образования впервые появилась в законе "Об образовании" 1992 года. Прошло пятнадцать лет, а его как не было, так и нет. Сейчас заговорили о необходимости создания стандарта нового поколения. Его разработкой занимается Российская академия образования. "Русский журнал" задает свои вопросы одному из сегодняшних разработчиков стандарта, члену-корреспонденту РАО Александру Абрамову.

 

"Филипповские" стандарты - липа

 

РЖ: Так почему у нас до сих пор нет стандарта школьного образования?

Александр Абрамов: За эти годы было предпринято немало попыток. Но прийти к единому мнению оказалось невозможно. Это объясняется тем, что стандарты всегда понимались как набор программ с соответствующими методиками и распределением часов. И специалисты-предметники не могли договориться о том, что включать в тот или иной предмет, а чем можно пожертвовать.

Шли годы. О стандартах периодически вспоминали. За эти пятнадцать лет несколько коллективов создавали свои проекты, не ставшие, однако, документами. В Послании к Федеральному собранию президент Путин настаивал на том, чтобы закончить разработку стандартов к концу 2001 года. Однако и этого не произошло. И лишь в 2004-м, в последний день своей работы на посту министра образования, Владимир Филиппов "закрыл" проблему (чтобы за ним не висел хвост невыполненных поручений) и подписал сырой, несогласованный проект стандартов, который существовал на тот момент.

Для школы возникла трагическая ситуация. Филипповские стандарты были крайне перегружены, все дискуссионные моменты сохранялись (документ приняли волевым решением). Новый министр Андрей Фурсенко еще больше усугубил ситуацию. Он издал приказ, в котором говорилось: поскольку у нас пока нет постоянных стандартов (но школа должна по чему-то работать), мы разрешаем тем, кто хочет, - следовать стандартам 2004 года (филипповским), а остальным - работать по Обязательному минимуму 1997 года (он определял содержание школьного образования).

Все бы ничего, но эти документы противоречат друг другу - по распределению материала, по уровню трудности. А кроме того, для школы это странная позиция. Трудно себе представить, чтобы учебные заведения, находящиеся на территории одной области, работали по разным стандартам! Какой начальник департамента с этим смирится? Видимо, поэтому последовала негласная инструкция Минобра всем издательствам: переделать учебники под стандарты 2004 года.

 

РЖ: Вы тоже автор учебника "Алгебра и начала анализа" для 10-11-го класса (под редакцией академика А.Н.Колмогорова). Книге больше тридцати лет. Ваш учебник тоже пришлось переделывать?

А.А.: Мы единственные, кто отказался это сделать. Под флагом разгрузки 9-летней школы было решено перебросить в старшие классы тригонометрию, добавить теорию вероятностей, комплексные числа. По нашему мнению, выучить все это невозможно, а значит, старшеклассники перестали бы учиться вовсе.

Решение о переделке учебников под стандарты 2004 года - идиотское: ведь чиновники знали, что "филипповские" стандарты - липа. Зачем было вводить новые учебники на четыре-пять лет? Сейчас-то уже объявлено, что с 2008-го начинается эксперимент по новым стандартам. В результате сначала - одна ломка, а потом - доломка? Где разумная политика?

 

Не дело Думы утверждать программу по математике и физкультуре

 

РЖ: Тем не менее очевидно, что стандарты нового поколения необходимы: за окном ХХI век, появляются новые технологии, а в школе - новые предметы... С введением этих предметов - "Истории религий", например - придется пересматривать учебные планы. Как сделать так, чтобы и разгрузить детей, и в то же время - научить?

А.А.: Работа над новыми стандартами началась в 2005 году. Переход на эти стандарты может стать подлинным Национальным проектом в области образования. Настоящий нацпроект - это не грантовая политика поощрения лучших, а пересмотр самого подхода к школьному образованию. Грантовые программы не могут быть связаны с долгосрочными проектами. Они не предполагают регулярной работы с постоянным коллективом разработчиков.

Нужно принять другое определение стандартов. Не дело Думы утверждать программы по математике или физкультуре в 4-м классе. Ее задача - одобрить политический документ, контуры школьного образования.

 

РЖ: А что такое стандарт как политический документ?

А.А.: Это обобщенное требование к школе со стороны государства, общества, личности. Какой должна быть школа, что мы хотим получить "на выходе"?

А кроме того, в стандарте должны фиксироваться не только требования к школе (а следовательно, к учителю), но и условия образовательной деятельности, гарантии: государство берет на себя обязательства по выплатам таких-то зарплат учителям, такого-то финансирования, обеспечивает 11-летнее образование...

 

РЖ: Чем занимаетесь именно вы?

А.А.: Мы разрабатываем фундаментальное ядро содержания общего среднего образования. Почему все споры заканчивались ничем? Потому что обсуждалось сразу все. Для начала мы решили, что на нескольких десятках страниц (а не в двух томах, как раньше) нужно описать содержание образования по всем предметам: что положено знать "по-крупному". Если в школе изучается 20 тыс. понятий, то какие из них являются понятиями первого ряда? Мы выделили 12 областей знания (4-5 страниц документа по каждому предмету). Сформулировали общие цели изучения каждой предметной области и описали содержание наиболее крупных блоков. Проект документа готов. Он разработан при активном участии видных ученых РАН.

Фактически в нем ставится вопрос о том, что такое общее образование. Что должен знать человек на выходе из школы ХХI века? Кто является хранителем этого знания?

 

РЖ: А что должен знать человек на выходе из школы?

А.А.: Мы выделили базовые предметы, ответственные за мышление: русский язык, математика и информатика. Ценностные предметы - литература и искусство. И два крыла: природу (естественно-научный блок: физика, химия, биология и физическая география) и общество (история, обществоведение, география [страноведение]).

При разработке этого документа возникает принципиальный вопрос: мы сохраняем системное знание в школе или не сохраняем? Под системностью мы подразумеваем фундаментальный характер нашей школы, ее основательность...

Эта проблема будет широко обсуждаться - и научным, и учительским, и родительским сообществом. Предполагается, что утверждать стандарты будут на совместном заседании Президиума РАН и РАО. Надеюсь, что это произойдет до конца этого года.

После принятия документа мы распределим это содержание по ступеням обучения и начнем "формировать" предметы. Там уже пойдет разговор о методике, часах.

 

РЖ: И тут снова физики, математики, литераторы начнут лоббировать свой предмет, отказываясь сокращать программу. И снова разговор о разгрузке останется разговором...

 

Школа не должна готовить в вуз

 

А.А.: Если будет принято серьезное политическое решение, то существует возможность для гигантской разгрузки школьных программ. Нужно наконец четко сказать: не дело школы - готовить в вуз.

 

РЖ: Да она и не готовит. Это всем известно. Одиннадцатиклассники повально занимаются на курсах, с репетиторами...

А.А.: Конечно! Школа дает общее образование, и ее задача, чтобы человек, прожив детство, отрочество и юность, стал личностью. Предпрофессиональная подготовка - это другая задача, которую мы умеем неплохо решать. Это курсы, олимпиады, система дополнительного образования. Если эта аксиома принимается, то возникают колоссальные резервы для сокращения во всех предметах.

Например, математика. Мы можем убрать то, что устарело, резко уменьшить количество совершенно искусственных задач, в которых важна только техника. Например, логарифмы, тригонометрические уравнения. Такое есть во всех предметах, и поэтому они перегружены. Все говорят: как же не включать то-то и то-то в программу по литературе? Ведь тогда выпускник не сдаст экзамен! Но с таким подходом мы загоняем школу "на потолок". Для подготовки к экзамену в вуз есть дополнительное образование...

 

РЖ: Вам тут же возразят: а как же сельская школа?

А.А.: У нас есть прекрасный опыт заочной школы по многим предметам. С помощью дистантного образования мы можем до сельской школы довести передовые методики лучших учителей. Т.е. если включить в дело замечательные технические возможности этого века, проблему можно успешно решить.

Я приведу другой пример: фильмы о природе BBC. Если вы смотрите их, то можете больше и лучше узнать про биологию и про устройство мира, нежели в нынешней школе.

Если нам действительно удастся сделать то, что задумано, тут-то и начнется подлинный национальный проект (а не раздача грантов).

Тут можно рассчитывать на "природный инстинкт" родителей - они хотят дать детям хорошее образование, но видят, что происходит со школой. Ведь "национальный проект" обладает важной особенностью: это то, что действительно живо интересует всю нацию.

 

Атомно-ракетный проект и "культурная революция" - подлинные нацпроекты

 

У нас есть замечательный опыт удачных национальных проектов. Первый - это атомно-ракетный проект. Но тогда не было грантов. Тогда искали людей (Королева-Курчатова-Кикоина-Флерова), которые были способны решить эту задачу. Им доверяли, а государство активно помогало всей своей мощью. Успех атомного проекта заключался в том, что его лидером был Курчатов, которому вовремя оказывали поддержку.

Есть другой фантастически успешный нацпроект: культурная революция. Что было сделано? Всего за двадцать лет (с 1920-го по 1941 год) образование начало становиться массовым. Каждый человек знал, что, где бы он ни родился и каким бы бедным ни был, ему нужно учиться, и тогда он человеком станет. Были созданы великие научные школы (инженерные, самолетостроения, математические, физические, химические). Если бы этого не произошло за двадцать лет, мы бы проиграли войну (я, естественно, нисколько не идеализирую то время).

 

РЖ: Эксперимент с новым школьным стандартом - это долгий процесс. Здесь трудно быстро отрапортовать о выполнении намеченных планов?

А.А.: Это работа лет на десять. Если мы говорим о серьезном обновлении, которое станет основой прогресса, то необходимо создать несколько сот учебников, обучить несколько тысяч учителей (в самом начале), провести дискуссию, технически переоборудовать школы. Только так делаются реформы. Это закон природы.

 

РЖ: Как вы рассматриваете шансы прохождения такой реформы?

А.А.: Она может пройти по нескольким причинам. Первая: какие бы песни у нас ни пелись про замечательные достижения, все понимают, что наука, если не принять экстренных мер, умирает. Вместе с людьми, которые достигли предельного возраста. И экстренные меры по обновлению и передаче эстафеты в этой сфере необходимы.

С другой стороны, родители понимают, что их детей учат плохо. С третьей стороны, государству для исторического прорыва нужны умные, профессиональные люди. Вместо латания дыр и поздравления учителей два раза в год нужна реформа, которая полностью сменит политический курс в образовании.