Запись двадцать первая

Все чаще нахожу литературу там, где ее вроде бы и быть не должно. Взять, к примеру, журнал «Компьютерра». Ну, ведет там рубрику Кир Булычев. Ну, переводы из Лема публикуются регулярно. Но не это художество меня, чайника, занимает. А совершенно другое. В разделе «Новости» с веселым блеском в глазах (так мне кажется) рассказываются сказки про жизнь компьютерных гигантов или, допустим, про грибки, пожирающие CD. Про виртуальную дикторшу или не менее ирреальную певицу (да?). Про то, как мы все скоро будем управлять компами посредством глубокого вчувствования в ситуацию (тут уж я фантазирую). И - про сети, сети, которые притащат в наш дом что-нибудь столь живое, что аж жуть…

Я люблю «Компьютерру». И, может быть, не безответно. Быстрым разумом филологам-философам всегда есть что почитать на страницах еженедельника, над чем задуматься, подперев голову.

Бывший советский физик Валентин Турчин - герой «КТ» #402. Поскольку Турчин - один из составителей знаменитого сборника «Физики шутят», мы можем отнести В.Т. к основателям целого литературного направления. Поскольку он соратник Сахарова, то он один из первых рыцарей свободы (в антисоветском варианте) - и абсолютно без страха и упрека. То есть в одном лице - автор и герой-титан, по типу байронических персонажей (совершенно не шучу).

А когда я читаю в статье о кибернетике (Турчин вдыхает в это позабытое после Винера слово новую жизнь) такой пассаж: Переход от высших животных к человеку - это еще один, и решающей важности, метасистемный переход; возникает способность управления ассоциированием… - так вот, когда я читаю этот пассаж, мне кажется, что ученый сказал - может быть, сам того не желая - нечто новое о необходимости искусства (если угодно, как идеальной метасистемы), внутри которого назревает необходимость перехода к новой структуре. Понятно, что новая структура должна как-то примирить внутри себя старые и новые ячейки. Не думаю, что господин профессор будет в восторге от того, как я, профан в кибернетике, пытаюсь переносить его наблюдения за управлением системами на призрачный мир художественных смыслов. Однако мне представляется, что подборка, посвященная творчеству Турчина в «КТ», сама может быть истолкована с точки зрения эстетики. Искусство возникает там, где есть ритм. Интуитивно воспринятый «размер» - это уже предположение о системе, и ряд подобных составляет метасистему… Каково?

Однажды я собирался проинтерпретировать как художественное произведение «Самоучитель работы на компьютере» Александра Левина. Но не продвинулся дальше рассуждений о том, что вторая (или все же первая?) ипостась Левина - то есть поэта и барда - принимала участие в сочинении самоучителя наравне с первой (или второй?). И может ли нечто различное составлять одну метасистему? - например, поэзия и технология входят в метасистему культуры или, точнее, цивилизации на равноправных началах (ой ли? может ли быть реальное равенство между мужчиной и женщиной?)…

Об эволюции как алгоритме преобразования/порождения метасистем я думал также в эти дни, читая свежий, десятый (нумерация не по годам, а сплошная), номер челябинского журнала «Уральская новь» (сетевая версия), который открывается рассказом Алексея Лукьянова «Зубы». Произведение, можно сказать, сюрреалистическое. Смерть - двухметровая старуха в шубе из голубого меха - говорит покойнику (так!) Руслану Ибрагимову: «Ты родился мертвым». Мертвец, так же, как и человек, - существительное одушевленное. (А вот грибки, пожирающие CD, кажется, нет. Хотя, помнится, в школе нас учили, что в подобном случае мы имеем дело с формой, промежуточной между растительным и животным миром. Количество одушевленности накапливается.) Категория одушевленности, видимо, отсутствует в кибернетике. Хотя…

«В «Феномене науки» я рассматриваю метасистемный переход как элементарную единицу, или квант эволюции. Все качественные шаги на пути эволюции являются метасистемными переходами большего или меньшего масштаба. Уже существующие, сформировавшиеся образования могут совершенствоваться в известных пределах путем мелких количественных изменений под действием естественного отбора», - сказано у Турчина, а дальше говорится об уровнях организации живой/неживой материи:

Ибо и человек, конструируя и усложняя создаваемые им вещи, пользуется тем же - единственным существующим - методом.

И тут я делаю, может быть, совершенно фантастическое предположение, что и убийство (а Руслан в рассказе Лукьянова - убийца собственной дочери) есть такое конструирование, посредством которого можно отправить свою и чужую жизнь/смерть в иное русло. Родиться мертвым, умереть и - ожить… Неразграничение структур в тексте Лукьянова мне представляется принципиальным именно в свете некоторых идей Турчина, которые, таким образом, дают возможность для формирования перспективной эстетической концепции.

Происходящее в рассказе «Зубы» - сон покойника. Сон - не осознанный человеком способ структурирования мира. Выключенный (спящий, мертвый) компьютер (мозг) продолжает дело бесконечной классификации. Происходят события, которые не происходят. Моделирование. Математика. Кибернетика. Искусствочко-искусство…